это почти насилие над умом —
сглатывать память, как огроменный ком,
не разжевав, не дав ему чуть смягчиться,
думать, что память — это все те же лица,
те же слова и тот же внутри надлом.
сны и осколки, выдержки из бесед,
речитативы-клятвы самим себе —
будто картина, взятая из пророчеств.
нежность, проживши тысячу одиночеств,
станет рассветом — встретит в себе рассвет,
выглянет солнцем, лекарем, мудрецом,
преображая душу, слова, лицо, —
будучи силой, светом, вторым дыханьем.
словно своим нечаянным опозданьем
дарит возможность снова побыть творцом
даже для мысли. трюки ее хитры.
душу открыть, а после — глаза открыть,
память признать, принять, предложить остаться,
и не бояться жарких ее пульсаций,
и перестать бороться.
и снова жить.
© Юлия Гридасова