Его утро — безумный бой и какой-то ужасный крик.
Заштрихованный бег минут, позолоченных фраз клубок.
Его день, как немой конвой, как подвох — так же он безлик.
К нему тысячи губ прильнут, он в конце, как и был, — одинок.
Его мир — пересохший сад, прокаженный бедняк в снегу.
Перепетый в простуду дождь, запрещенная книга книг.
Его вечер — как шаг назад. Каждый шаг — его «не могу».
А меня пробивает дрожь, если я делю этот миг.
Его космос урчит в окне, тихо дышит в тоске ночной.
Я его тереблю слегка — он мне лапу свою дает.
А потом наступает день, прихватив свой немой конвой.
Не успею сказать «пока», как меня в тот же миг — на взлет.
Перед тем, как пропасть совсем, как покинуть его приют,
Поступить так, как он просил, я, в тоске по его плечу,
Сотворю из живых морфем (это будет, конечно, дебют)
чудо-лампу тепла и си. В мир его незаметно вкручу.
© Юлия Гридасова